Все начиналось гораздо раньше, чем в конце 80-х, когда песни Наутилуса запела вся страна.
Группа Урфин Джюс. Фото 1984 года/
Про Кормильцева. И про эпоху.
Леонид Порохня
Эти четверо абсолютно, категорически друг другу не подходили! По образованию, воспитанию, культуре, по музыкальным пристрастиям, по темпераменту, по всему. "Мы не должны были работать вместе, - говорит Зема. - Мы должны были на пятой репетиции друг другу морды набить и разойтись". Четыре человека, которые не должны были понять друг друга, сошлись вместе, явив миру редчайший прецедент, когда лебедь, рак и щука, охваченные единым порывом, тянут телегу весьма целесообразно и с приличной скоростью.
В несовместимости членов "Урфина Джюса" таится один из секретов группы, ибо трудно отыскать другой коллектив, в котором любое действие, даже самое незначительное, воспринималось или предпринималось бы с такой яростью. На репетициях ругань отнимала до половины времени, поводом для скандала служило все, включая отсутствие повода; на концертах эта ярость обращалась бешеной, удивительной энергией и обрушивалась на головы слушателей....
Тяжело продолжать тему, когда не знаешь, чем кончишь.
И тяжело вылезать из 80-х, из времен молодости и порывов.
Рано или поздно придется, но пока еще немного оттуда.
В том пакете с магнитофонными кассетами, который принес в мой дом тогда еще не муж, Урфин Джюс занимал почетное место. Впрочем, большинство песен, оставшихся в памяти, я помню отнюдь не в авторском исполнении. С оригиналами я знакомилась уже не с кассет, затерявшихся в эпоху перемен, в которую нам довелось жить, а с колонок родного компа, после того, как их отыскивал муж на просторах сети и и с восторгом проигрывал.
Так вот, творчество УД я помню прежде всего в исполнении мужниного голоса и, а вот эту... еще и дочкиного. Не единожды я слышала как они вместе упоенно выводят "Ты привела меня к себе домой...". Если память меня не подводит, в школу дочка еще не ходила...
Ты привела меня к себе домой
Какой-то субботней ночью.
Там был беспорядок, кавардак,
Но мне это нравилось, впрочем.
Свет потушив, ты музыку включила,
Что-то тяжелое.
Точно вспомнить, что же это было,
К сожаленью, я не могу....
Я не могу отключить зажигани - е
У моего желания.
Я не могу найти педаль сцеплени - я
У моего стремления.
Моя любовь - автомобиль без управления.
Моя любовь - автомобиль без управления!
И вот эту я помню странной памятью молодости...
Вечером ветер и яростный дождь,
На мокрую тряпку город похож.
Прошедшая ночь превращается в ложь
И утро лежит как отточенный нож .
Серое небо висит над душой,
Скрип тормозов над сырой мостовой,
Холодно в комнате, ты не встаёшь
И утро лежит как отточенный нож.
Серое небо и серая грязь,
Серых предметов взаимосвязь -
Я вижу кругом только серую грязь
С самого начала моего рассказа я ощущаю противоречия, которые так или иначе требуют разрешения.
Между текстом и песней.
Все, что здесь поставлено, до сих пор, даже будучи текстом, воспринимается прежде всего ушами, а не глазами, звучит в голове
неотрывно от мелодии. Будучи текстом, кажется рваным, и излишне сложным, будучи песней - представлялось естественным и органично созвучным времени и среде. Более того, тексты, которые сегодня кажутся мрачно-пессимистичными, были неотъемлемой частью того времени надежд и перемен.
Может быть, это ошибка памяти? И только сегодня, будучи отделенным от нас десятилетиями, наша молодость кажется нам бесшабашно счастливой и легкой и полной надежд и энергии? И это всего лишь иллюзия немолодых людей, забывших о страданиях и терзаниях, крушениях, обманах и самообманах?
А может быть, это наложение личного, радостного, счастливого сумбура того времени на песни, которые были его неотъемлемой частью? Но их драматическая и трагическая суть осталась... ну не то, чтобы скрытой... но затушеванной бешеной энергетикой тех дней.
Сентябрь-87. Подольский рок-фестиваль. Я так и не попала тогда на Нау, впрочем, толком еще и не зная кто это такие, не очень-то и жалела. Зато мой тогда еще будущий муж вернулся с их выступления без часов, разбитых в экстазе под "Шар цвета хаки". И больше, кстати, никогда в жизни часов не носил.
Еще немного из текста, цитированного выше.
Фигура Кормильцева была оригинальна, перефразируя одну из его же строчек времен "Урфина Джюса", "не чем-то, а всем". Он был белой вороной. Вот свидетельство будущего штатного фотографа "Урфина Джюса" Олега Раковича: "Человек с хорошим юмором, истеричным, но хорошим. Очень плохо идущий на компромиссы, агрессивный, знающий, чего хочет, в том числе и в музыке. Смеялся, не как все, одевался, не как все, говорил цитатами, говорил вообще малопонятно, а слушал только себя. По уровню мозгов он всех превосходил, это компенсировалось постоянными насмешками над ним, прозвищами... Все говорили, что он ненормальный, но, во всяком случае, его уважали".
А мне все не дает покоя разрыв между моей моей личной памятью восьмидесятых - времени надежд и любви, между тем, как органично вплетались в нее эти песни Нау и Урфин Джюса - и их обостренной депрессивностью текстов, которая шокирует меня сегодняшнюю. Эта депрессивность кажется мне сегодняшней невозможной для 23-24-летнего парня, но факт существования строк заставляет усомниться в точности представлений немолодого человека о том, что время любви, свободы и бесшабашности - это на самомо деле так хорошо, как почему-то сегодня кажется.
Эй вы, там,
На другой стороне холма !
Как вы там
На другой стороне холма ?
Я кричу, словно камни кидая слова.
Знаю я, что мне не докричаться
До другой стороны холма .
Хлебное поле затянул плевел,
Жаркое пламя гасит ветер,
Раковая опухоль меня встретит
На другой стороне холма .
Коварный разум возводит стены,
На тело и дух установлены цены,
Холодный приказ и насилия сцены
На другой стороне холма.
Час наслажденья за годы мученья,
Замысел грязный и осуществленье, -
Лишь огненный дождь принесет очищенье
Другой стороне холма?
- Ты все это знаешь, но в чем же причина
Того, что порою тебя беспричинно
Тянет в разверстую пучину
Другой стороны холма?
Автору не больше 23 лет (с альбома 1982 года). До встречи со своей раковой опухолью - двадцать пять лет
Продолжение (надеюсь) следует.
